Как в СССР пытались моду отменить

В период создания СССР мода изначально маркировалась как характерная черта буржуазного общества в противоположность советскому. Коммунизм представлялся как общество, в котором человек не будет иметь трудностей с удовлетворением своих материальных потребностей. Однако достаточно скоро стало очевидным, что СССР мало похож на общество товарного изобилия.

Соответственно, в пропаганде всё в большей степени говорилось о том, что коммунизм предполагает удовлетворение только разумных потребностей. Все остальные желания рассматривались уже как стремление к роскоши, которое должно было быть чуждо советскому человеку. В рамках таких представлений покупка новой одежды должна была совершаться только в случае, если старая приходила в негодность

Во многом отношение советской власти к моде определялось учением К. Маркса, который выдвинул идею существования в капиталистическом обществе фетишизации вещей, создания их культа. Именно вещи являлись символом социального статуса человека, при этом его личные качества отходили на второй план. Социализм также направлен на увеличение материального производства, но он отличается тем, что стремится освободить человека от власти вещей и дать возможность людям видеть в себе и других именно личность, а не обладателя материальных благ. Естественно, что в рамках этой концепции стремление к обладанию модной одеждой не могло не оцениваться отрицательно.

В СССР возникает такое понятие как «прозодежда». То есть одежда, предназначенная для промышленности. Предполагалось, что если одежда советских людей и должна чем-то отличаться, то это должно быть обусловлено не личными предпочтениями и модными тенденциями, а исключительно разными условиями, в которых протекает их трудовая деятельность.

Главными требованиями к одежде становились её практичность, гигиеничность. Одежда рассматривалась как один из своеобразных рабочих инструментов, помогающий человеку в трудовой деятельности. Одежда должна была быть функциональной, обеспечивающей не только удобство, но и защиту от возможного воздействия вредоносных факторов.

Если одежда и могла отличаться, например, цветом, то это также должно было иметь объяснение не в стремлении к моде, а рациональных причинах. Яркие цвета могла иметь, например, спортивная форма, так как это было необходимо, чтобы зрители могли отличать представителей разных команд на поле.

Предполагалось, что одежда должна состоять из элементов самых простых геометрических форм, избегать сложных и вычурных линий. Переход к подобной одежде, рассчитанной на исключительно утилитарное употребление, должен был стать одним из методов формирования новой советской идентичности.

Одежда оценивалась по степени того, как она способствует выполнению производственной функции. Это приводило к стремлению упростить крой, отказу от нефункциональных декоративных элементов. Подобные тенденции будут существовать ещё во времена хрущёвской «Оттепели». В домах моделей будут разрабатываться коллекции, предназначенные для представителей отдельных профессий, например, доярок или штукатуров.

Советская одежда могла противопоставляться буржуазной, западной. Причём, говоря о недостатках западных нарядов, критиковались не какие-то частные детали, а в целом утверждалось, что в СССР не может быть места буржуазной одежде, так он является

На протяжении большей части советской эпохи стремление модно одеваться становилось объектом высмеивания на страницах юмористических журналов. При этом стремление следовать моде в обязательном порядке увязывалось с целым рядом сугубо отрицательных качеств. Среди них выделялась «продажность», готовность ради обладания красивыми вещами пойти на нарушения норм морали и закона. Модная одежда в соответствии с карикатурами часто была признаком человека не желающего работать, тунеядца, имеющего проблемы с алкоголем.

Во многом оценка моды была связана с тем, что она воспринималась, как нечто способное вызвать интерес преимущественно у женщин. В рамках советской идеологии победа Октябрьской революции сделала женщину абсолютно равноправным челном общества. Женщины теперь имели возможность полноценно участвовать в процессе производства, получать образование, заниматься общественной и политической деятельностью.

Стремление следовать моде объявлялось одним из признаков мещанства. Советскому человеку предлагалось самовыражаться за счёт внутренних качеств, а не модной красивой оболочки. Одежда не должна была быть средством самовыражения. Соответственно, предполагалось, что одежда советских людей должна была «удалиться от буржуазной вычурности и парикмахерской моды». Одежда должна была защищать человека от неблагоприятных погодных условий, а не выступать в качестве средства демонстрации материального благополучия и высокого статуса.

Люди, которые интересовались модой и модной одеждой, противопоставлялись рабочему классу, который был сосредоточен не на приобретении нарядов, а на решении глобальных проблем. Пролетарии обязаны были относиться к модницам если не с открытой враждебностью, то с иронией и пренебрежением, как вот в этой, например, советской частушке:

С точки зрения советских экономистов, мода была тем фактором, который мешал развитию нормальной системы планирования в области производства одежды и обуви. Стремление следовать моде трактовалось как неуважение к чужому труду, так как человек хотел приобретать новые вещи, когда мог ещё пользоваться старыми. Стремление следовать за модой относилось к иррациональным потребностям, которые не могли быть удовлетворены даже в коммунистическом обществе.

В идеале советские граждане должны были все потреблять за одинаковый промежуток времени одинаковое количество одежды, которая использовалась бы вплоть до её полного износа. Понятно, что в рамках таких представлений не могло быть места для моды. Подобная точка зрения могла высказываться экономистами СССР даже в начале 1960-х годов.

Соответственно, господствовало представление, что советский человек должен приобретать максимально универсальную одежду, в которой он мог бы работать, находиться в общественных местах, отдыхать. Предполагалось, что по одежде человека можно судить о его политической благонадёжности. При этом главным критерием лояльности к советскому обществу и государству было стремление не выделяться из коллектива с помощью моды.

Руководители советского государства, включая людей, занимающих самые высокие посты, своим поведением также могли демонстрировать пренебрежительное отношение к моде и модной одежде. По воспоминаниям современников, И. В. Сталин предпочитал всей одежде привычный серый китель и такого же цвета брюки, заправленные в носки. Исключением становились праздничные официальные мероприятия, на которых вождь надевал форму генералиссимуса.

Человек, который стремился можно одеваться, даже во времена «Оттепели» мог рассматриваться как идеологически чуждый, вызывающий подозрение. Можно вспомнить характерный пример одного из советских руководителей Д. Шепилова, который был отстранён от власти в 1957 г. по инициативе Хрущёва. Наряду со множеством обвинений идеологического и политического характера ему припомнили и то, что он на каждое заседание появлялся в новом и выглаженном костюме.

В ещё большей степени могло негативно оцениваться стремление модно одеваться, если оно было связано с обладанием одеждой, которая воспринималась как несоветская, западная. Этот аспект поручил отражение в художественной литературе. В известной детской повести А. Рыбакова «Приключения Кроша» отрицательный персонаж расхаживает именно в джинсах.

Уже после смерти Сталина в ряде советских периодических изданий могли продолжать печатать статьи, в которых население СССР призывали отказаться от стремления следовать моде. Говорилось о том, что создание вещей, которые будут модными на протяжении всего лишь одного сезона, может отвечать интересам всего лишь горстке буржуев, но никак не представителям рабочего класса. Наличие моды как таковой признавалось, но подразумевалось, что она должна базироваться на неких несменяемых элементах. Советская власть выражала надежду на то, что

Советская власть не могла не признавать того, что само понятие моды подразумевает её изменчивость, смену ориентиров, устаревание привычных образцов. Однако подобная черта оценивалась сугубо отрицательно, относилась исключительно к буржуазному миру. Предполагалось, что советский человек может избежать подобного отношения к одежде. Говоря о необходимости следования модным тенденциям, советские авторы делали акцент на тяжёлой судьбе женщин в буржуазных странах, которые вынуждены были

Соответственно, жители СССР должны были радоваться тому, что, по словам статьи в журнале «Огонёк»,

В той же статье говорилось, что советские люди, с точки зрения иностранцев, могут показаться одетыми излишне одинаково. Это сходство в одежде большинства населения признавалось, однако автор объявлял, что нет никаких причин видеть в нём что-либо зазорное. Это означало лишь то, что в СССР, в отличии от буржуазных стран, одежда уже не выступала в качестве признака принадлежности человека к определённому классу. В качестве глобальной цели, которая стояла пред советским обществом и властью, обозначалось обеспечение того, чтобы

Для СССР на протяжении долгого времени было характерно жёсткое противопоставление между интересом к моде и духовным развитием. Предполагалось, что одно исключает другое. Человек, интересующийся культурой, общественными проблемами, просто не мог уделять внимание моде. И наоборот, модник не мыслился человеком, которого могло интересовать что-то ещё помимо житейских потребностей. Вот, что по этому поводу писали советские публицисты:

Весьма важным посланием относительно моды, которое транслировалось властью, оставался мотив ограниченности времени, которое советский человек просто не готов тратить на такую маловажную вещь, как следование модным ориентирам. Предполагалось, что мода это нечто абсолютно несерьёзное, не заслуживающее никакого внимания. Учёный философ М. М. Кантор задавался вопросом:

Ответ, разумеется, был отрицательным.

Характерной чертой советского отношения к проблеме моды было нежелание признавать, что молодёжь может не признавать те эстетические нормы, которые считались единственно правильными старшим поколением. Одежда советских людей в идеале должна была быть не только внесословной, но и вневозрастной. Даже уже в самом конце советской эпохи стремление молодёжи к приобретению джинсов и кроссовок порицалось, как желание следовать за зарубежными кумирами.

Практически всегда мода была связана со стремлением привлечь внимание со стороны противоположного пола, со сферой сексуальности. Однако и в этом вопросе официальная советская точка зрения изначально во многом должна была отличаться от общемировой.

Во многом подобный подход определялся тем, что советское общество презентовало себя, как кардинально изменившее отношение к женщине, которая рассматривалась теперь в качестве полноценного участника производственных, общественных отношений. Соответственно, мода как средство привлечения мужчин объявлялась пережитком дореволюционных времён.

В наибольшей степени это коснулось той области моды, которая касалась нижнего белья. Сексуализация данной сферы рассматривалась в СССР как нечто недопустимое, противоречащее моральным стандартам советского человека. Советская женщина должна была усвоить, что

Таким образом, можно сказать, что на протяжении всего советского периода государство стремилось так или иначе убедить граждан СССР в том, что мода является по своей сути реакционным, буржуазным явлением, которое неизбежно должно исчезнуть в эпоху строительства коммунизма. Стремление следовать моде объявлялось признаком человека если не враждебного советскому обществу, то, как минимум, легкомысленного и глуповатого.